Забвению не подлежит
Оккупировать Жлобинский район гитлеровским захватчикам удалось не сразу. В июле 1941 года произошло первое с начала войны контрнаступление советских войск, во время которого были освобождены Жлобин и Рогачев. Но уже в августе оба города вновь оказались во власти оккупантов. А в истории всей страны начался кошмарный период, сопровождавшийся массовыми убийствами, насилием, грабежами и другими проявлениями геноцида.
Мальчик в бочке
С самого начала нацисты приступили к уничтожению местных жителей. В первую очередь евреев, которых по стандартной для оккупированных территорий методике сгоняли в гетто.
Весной 1942-го начались массовые казни. Первыми жертвами стали жители поселка Щедрин. 8 марта на его окраине были убиты более 2000 человек.
Спустя месяц около 2500 граждан вывезли и расстреляли между Жлобином и деревней Лебедевкой. Тела похоронили в танковом рву. По сохранившимся свидетельствам, некоторых людей закапывали еще живыми.
Через несколько дней та же участь постигла свыше 400 жителей горпоселка Стрешин. Шансов выжить у тех, кто попадал в безостановочный конвейер смерти, почти не было.
Директор Жлобинского историко-краеведческого музея Нина Шрейтер многое может рассказать о геноциде белорусского народа в годы Великой Отечественной войны.
— Насколько нам известно, спастись тогда удалось всего четверым человекам, — рассказывает директор Жлобинского историко-краеведческого музея Нина Шрейтер.— Одним из них был двухлетний мальчик по имени Боря. Вместе с другими евреями его везли к месту убийства. Стоявшие вдоль дороги люди с болью и ужасом в глазах провожали машину взглядами. На железнодорожном переезде грузовик остановился, пропуская эшелон. И тогда мать ребенка буквально выбросила его из кузова.
Борю спасла белоруска Тина Маковская. Рискуя собственной жизнью, она скрывала еврейского мальчика до конца оккупации.
В наиболее опасные моменты прятала его в необычном тайнике.
Материалы экспозиции, посвященной геноциду в годы Великой Отечественной войны на территории Жлобинского района, никого не оставляют равнодушным.
В бочке для хранения зерна были сделаны двойное дно и замаскированный лаз. Малыш забирался в него, когда оккупанты и их пособники совершали грабительские рейды по дворам местных жителей.
Впоследствии израильский мемориальный институт «Яд Вашем» признал Маковскую праведницей мира. А взявший фамилию второй матери Борис дожил до наших дней.
Угоняли в рабство
Поскольку северная часть Гомельщины, включая Жлобинский район, оказалась в зоне тыла группы армий «Центр», гражданской администрации здесь не было. Вся власть принадлежала военно-полицейскому аппарату. Были созданы комендатуры и хозяйственные службы при них. Последние занимались поставками в части вермахта продовольствия и фуража, а также мобилизацией населения на военные работы. Казенные формулировки прикрывали истинную сущность — повальные грабежи и каторжный труд. Как на оккупированных территориях, так и в нацистской Германии, где вывезенных из Беларуси остарбайтеров раздавали как рабов на средневековом невольничьем рынке.
Жителей Жлобина оккупанты заманивали в ловушку коварными способами. К примеру, среди горожан распускали слух о том, что на городской рынок везут товары для населения. Измученные голодным нищенским существованием люди шли в надежде пополнить скудные припасы. После чего начиналась облава. С наибольшим усердием немцы и их пособники-полицаи ловили молодых людей, которых ждали эксплуатация и издевательства с содержанием в скотских условиях.
Все это соответствовало разработанному нацистами еще до нападения плану «Ост», предусматривавшему поголовное истребление восточнославянских народов. По нему предполагалось уничтожить большинство населения, оставив лишь малую часть в качестве бесправных рабов. Во исполнение чудовищных замыслов на территории республики было создано более 260 лагерей смерти.
Живые щиты
И без того звериная жестокость оккупантов усиливалась по мере того, как приближался фронт. Под натиском Красной армии некогда непобедимый вермахт терпел разгромные поражения.
Осенью 1943 года, когда советские войска готовились к форсированию Днепра, в Жлобинском районе участились карательные акции. Во время одной из таких немецкий бронепоезд обстрелял поселок Верный. После этого эсэсовцы убили 47 человек, разграбили и подожгли деревню.
В декабре та же участь постигла деревню Цупер. А в начале 1944-го, когда часть района была освобождена, немцы усиленно сжигали деревни Коротковичского сельсовета. Почти ничего не осталось и от самих Коротковичей. Часть жителей пыталась найти убежище в других населенных пунктах, но их словно преследовал злой рок. Дело в том, что некоторые беженцы дошли до деревеньки Олы Паричского (ныне Светлогорского) района. О случившейся там трагедии сегодня знает вся Беларусь: 14 января каратели сожгли заживо в Оле 1758 человек, из которых больше половины — дети.
Всего за время оккупации в районе было сожжено 117 деревень. Семь из них — Братки, Грушка, Залесье, Замостье, Красновка, Кастрычник, Залужье — после войны так и не восстановились. Земля, собранная на местах пожарищ, сегодня представлена в экспозиции музея.
Не единожды мирное население использовали в качестве живых щитов. Людей выстраивали шеренгами и заставляли прочесывать или бороновать вручную заминированные участки дорог. А при отступлении жителей целых деревень гнали вместе с отступающими частями вермахта, чтобы избежать бомбардировок и артиллерийских обстрелов.
Кровь из Красного Берега
Одним из самых циничных и омерзительных преступлений на территории района стало создание в деревне Красный Берег концлагеря для детей, их использовали в качестве доноров.
Сюда свозили мальчиков и девочек в возрасте 8—14 лет, насильно отобранных из семей в окрестных деревнях и соседних районах. Юных узников держали в бараках, а в усадебном доме была оборудована лаборатория. В одной из комнат стояло подобие ширмы с отверстием в ткани. Через него ребенка заставляли просовывать руку и осуществляли забор крови, которую затем отправляли на анализ. Если малыш оказывался здоров, на грудь ему вешали бирку с указанием возраста и группы крови. Таких детей вывозили в Германию, чтобы переливать их кровь раненым солдатам и офицерам немецкой армии. По архивным данным, через пересыльный лагерь в Красном Береге прошли почти две тысячи ребят. Больше 15 лет назад здесь открыли мемориальный комплекс, посвященный памяти всех детей, ставших жертвами Великой Отечественной войны.
— Сегодня мы продолжаем восстанавливать сведения о периоде оккупации Жлобинского района немецко-фашистскими захватчиками, — говорит Нина Шрейтер. — Активно сотрудничаем с прокуратурой, которая ведет расследование уголовного дела о геноциде белорусского народа. Проводится масштабная архивно-исследовательская работа, устанавливаются новые факты, ранее неизвестные места захоронений. Увековечить память о тех страшных событиях — наша общая задача.
СБ
