История о том, как казаки писали письмо турецкому султану относится к категории легендарных хрестоматийных. Кто бы мог подумать, что несколько веков спустя эту традицию пародийного памфлета запорожского казачества на иной лад и в иных целях будет перенята в Западной Белоруссии народными мстителями при польской власти?
Правда, в отличие от своих предшественников, их письмо, адресованное лично Юзефу Пилсудскому в Варшаве и председателю Лиги Наций в Женеве, по духу и содержанию не являлось таким же пародийно-публицистическим художественным произведением оскорбительного тона: это была поистине народная болевая реакция на окружающую действительность и весь негатив происходящего с момента заключения Рижского мирного договора.
Текст этого по-своему уникального документа приводится в исследовании А. Сорокина «Освободительное и революционное крестьянское движение в Западной Белоруссии (1920 – 1939)» (Минск, БГУ, 1970 г.):
Главе польского государства пану Пилсудскому в Варшаве.
Копия. Председателю Лиги Наций в Женеве.
От окружного атамана белорусских партизан Германа Скомороха. Белоруссия. Действующий конспиративный штаб.
Ультимативные требования
Мы, уполномоченные от партизан и всего крестьянства уездов Белостокского, Бельского, Брест-Литовского, Волковысского, Пружанского и других решили обратиться к Вам, господин Пилсудский, и через Вас ко всему польскому народу с просьбой о признании нижеследующих требований, а именно:
1. Во имя справедливых человеческих прав отказаться от
претензий на Белоруссию и признать ее право (право народа) на самоопределение как нации.
2. Немедленно прекратить жестокие репрессии по отношению ко
ко всем белорусам, прекратить опечатывание (закрытие) православных храмов, аресты священников, обыски и избиения политических деятелей в ваших тюрьмах и признать неприкосновенность всего белорусского.
3. Безотлагательно освободить из тюрем всех арестованных
политических (деятелей) белорусов.
4. Неотложно прекратить вырубку лесов и вывоз (из Западной
Белоруссии) разных материалов, как-то: машин, лесопильных заводов, железнодорожного имущества и прочего.
5. Приготовить к эвакуации польские военные части,
жандармские подразделения, сыскные отделы и полицию.
6. Государственные учреждения, народные банки белорусского
края и их имущество должны быть полностью переданы белорусскому народу как его собственность.
7. Безотлагательно созвать смешанную комиссию для передачи
всех дел и решения срочных вопросов, поставленных в этом документе.
Если вышеизложенные требования не будут приняты польским правительством, а репрессии, аресты и разные преследования белорусского народа усилятся, то за результаты, какими бы они ни были, мы не отвечаем. Мы верим, что добьемся освобождения и что своей победой укрепим наше национальное знамя. К Вам, господин председатель Лиги Наций, обращаемся мы, угнетенные белорусы, и просим не допустить дальнейших насилий над нами. Мы требуем только нашей независимости и нашей свободы.
30 марта 1922 года».
Созданный прецедент вполне заслуживал занесения в категорию единственных и неповторимых. Уже исходя из того, что, помимо высшего польского руководства, письмо-ультиматум напрямую адресовалось, пожалуй, наиболее известной и влиятельной на тот момент международной организации, основанной в результате Версальско-Вашингтонской системы Версальского соглашения. Цели Лиги Наций включали в себя разоружение, предотвращение военных действий, обеспечение коллективной безопасности, урегулирование споров между странами путем дипломатических переговоров, а также улучшение качества жизни на планете. На пике своей активности в ее состав входило максимальное количество государств – 58.
Одним из ее нововведений являлось введение паспорта Нансена – первого всемирно признанного удостоверения личности для не имеющих гражданства беженцев. Многие из успехов Лиги Наций, упраздненной в первом послевоенном 1946-м, были достигнуты ее различными агентствами и комиссиями.
Можно с высокой долей вероятности предположить, что полученный список ультимативных требований поверг Варшаву в состояние как минимум крайнего недовольства, как максимум – нервозности на грани шока. Еще совсем недавно, 18 сентября 1919 года, прибывшего в залитый кровью Минск Пилсудского торжественно встречали угодливые белорусские социал-демократы, не жалеющие хвалебных, в стиле классического панегирика, речей. Даже Москва на переговорах в Риге предлагала, просила, а тут – такой вызов!
Под вымышленными именными данными Германа Скомороха на протяжении нескольких лет, оставаясь нераскрытым, вел упорную вооруженную и идеологическую борьбу с новым польским режимом Герман Шиманюк. Согласно сведениям исследователей, родился он в деревне Грабовцы Бельского уезда Белостокского воеводства, до конца 1921 года являлся артистом Московского театра Буфф, ранее носившего название «Скоморох».
В декабре 1921 года вместе с супругой-артисткой Елизаветой вернулся в отчий деревенский дом и, столкнувшись с теми, как повторял, непонятными порядками, наделенный бунтарским духом, который чаще всего проявлялся в сценических образах, выступил в роли руководителя партизанского соединения. Его талант, неутомимая энергия и готовность к самопожертвованию во имя объединения Белоруссии дали высокий эффект: бывший артист сумел создать свой глубоко законспирированный штаб соединения по всем правилам военного искусства с отделами, хорошо поставленной разветвленной разведкой и контрразведкой. По примеру самого Шиманюка находившиеся в его непосредственном подчинении командиры также использовали псевдонимы, которые неоднократно отражались в донесениях карательных отрядов польской жандармерии.
Особенностью соединения Шиманюка являлось то, что оно славилось не только активными и результативными боевыми действиями (так, в частности, только с 16 июня по 6 августа 1922 года было проведено десять боевых операций), но и политико-дипломатической инициативой. Ни одно партизанское соединение того времени не выпускало своей газеты, а штаб Скомороха наладил печать периодического издания под названием «Белорусский партизан». Адрес редакции значился: «беловежская Пуща», хотя, как утверждали специалисты полиграфического профиля, по ее оформлению, виду, размеру и тиражу она могла издаваться только в оснащенной типографии. К сожалению, место издания так и не удалось установить.
Неудивительно, что, исходя из тяжести возможных последствий, не просто смелый, а отчаянно-дерзкий поступок Шиманюка продолжает трактоваться с совершенно разных позиций и точек зрения. Одни, учитывая прежние актерские страницы биографии, видят в нем некий неизжитый эпатаж, позерство, театральную сценичность – силу привычки привлекать внимание публики. Другие отмечают очевидную, не требующую лишних доказательств, изначальную нереальность выполнения Варшавой приведенного перечня ультимативных требований: силы обеих враждующих и воюющих сторон однозначно были неравны. Надо полагать, что сам Шиманюк, человек явно неглупый и расчетливый, всё это в полной мере прекрасно понимал и осознавал.
Видимо, речь шла о совершенной иной причине такого громкого посыла: в те неспокойные и не столь высокоразвитые в техническом плане, как сейчас, времена, этой был, пожалуй, один из немногих, если не единственный, способ быть услышанным не только во Второй Речи Посполитой, но и далеко за ее пределами. Таким образом, через ультиматум пробовалось информационно донести всей европейской и мировой общественности о том, что на самом деле происходило в Западной Белоруссии при новой польской власти, и то, что здесь, на местах, не намерены безропотно терпеть и примиряться с существующими порядками и положением вещей.
По сути, Шиманюк – Скоморох и его окружение выступали от лица всего белорусского народа, имея на то, без преувеличения, полное моральное право, ибо под каждым пунктом приведенного ультиматума подписалось бы абсолютное большинство обычных простых белорусов – и не только западных.
Остается добавить, что это необычное событие получило столь же труднопредсказуемое продолжение, которое с некоторыми подробностями изложено в историческом очерке «Подвиг Коммунистической партии Западной Белоруссии (КПЗБ) 1919-1939 гг.» Василия Ласковича:
«Шиманюк не зря считал себя атаманом, он умел свои решения настойчиво доводить до логического завершения. Была создана комиссия, которая 4 августа 1922 года перешла польско-литовскую границу и добралась в столицу тогдашней Литвы Каунас. 8 августа ее приняли высокие должностные лица, в том числе и президент республики. Делегацию заверили, что их требования будут переданы в Лигу Наций, при этом было выражено сочувствие как партизанам, так и белорусскому народу.
Кроме этого, белорусские ходоки побывали в английском, американском, германском, французском, чехословацком, японском и других посольствах. Как это водится, их принимали весьма корректно и обещали довести до сведения своих правительств. Делегация достигла цели, обо всем, что творила польская реакция, узнала не только Европа, но и весь мир. Польское правительство предупреждалось о выполнении статей договора, заключенного в Риге».
